РОМАН ЛАБА, генеральный директор проекта СПАРК
Перемены – неотъемлемый спутник бизнеса. В России глубина этих изменений носит сегодня экстремальный характер. И связано это в первую очередь с внешними факторами: рецессией, возросшим регулятивным давлением, новациями в законодательстве.
«Однодневки»: одну пишем, две в уме
Экономика России стагнирует, а вот налоговые поступления, напротив, растут. Налоговики с помощью современных технологий теперь могут сопоставлять данные всех счетов-фактур и выстраивать цепочки контрагентов. Банки оценивают всех своих клиентов с точки зрения уровня их налоговых отчислений. На мониторинг в режиме онлайн переводятся платежи в розничной торговле и таможенные операции.
После недавних изменений в законодательстве стало сложно регистрировать юридические лица, имеющие массовый адрес, массового директора и другие явные атрибуты «однодневности».
Поскольку самой частой претензией к компаниям является то, что они ведут дела с подозрительными фирмами, бизнес страхуется, досконально проверяя контрагентов на признаки «однодневности». Это также сокращает «ареал обитания» оболочечных фирм.
В этой ситуации техническим компаниям приходится мутировать: они стараются быть похожими на «нормальные» предприятия – с историей, с признаками реальной деятельности.
Возросшее давление и экономические сложности, в соответствии с кривой Лаффера, повышают у предпринимателей желание снизить налоговые платежи. Спрос рождает предложение. И вот вместо «павших» под ударами ФНС «однодневок» появляются новые, более искусные; рождаются схемы с использованием ИП, платежных систем, операций с ценными бумагами и т.д.
«Подтверждение НДС. Банки ТОП-10. Возрастные компании», – заверяет рассылаемая на электронные ящики реклама с предложением «оптимизировать» зарплату.
«До 500 000 руб. отправляем на пластиковые карты. Более 500 000 руб. привозим курьером. До 500 000 руб. наши услуги стоят 5,5%, для больших сумм ставка понижается», – гласит реклама «обналички».
СПАРК с 2011 года изучает феномен «однодневности», рассчитывая Индекс должной осмотрительности, который оценивает риски благонадежности для всех 4 млн российских коммерческих организаций.
Чтобы понять новые признаки «токсичных» компаний, эксперты СПАРКа анализируют судебные решения и практику бизнеса, изучают сомнительные активы, которые были замаскированы в кредитных портфелях банков, потерявших лицензию.
Сегодня все чаще для сомнительных операций используются «хорошие» компании, которые столкнулись с финансовыми трудностями. Перед началом процедуры банкротства или слиянием такую компанию продают и после этого используют для разнообразных махинаций. Небольшие компании с «историей» могут перехватываться, то есть перепродаваться новым собственникам.
Эти «новые собственники» тоже изменились. Раньше мы читали в судебных документах отчеты про какого-нибудь массового «учредителя», известного в узких кругах как «бомж Петрович с теплотрассы». Теперь учредителями часто оказываются, например, люди, попавшие в тяжелую финансовую ситуацию. Столкнувшись с трудностями, они идут за помощью в микрофинансовые организации, потом попадают в руки коллекторов, а затем опытный юрист делает им предложение «от которого невозможно отказаться». Кстати, это роднит нас со странами Юго-Восточной Азии, в которых часто жертвами подобных афер становятся переселяющиеся в город крестьяне.
У современных технических компаний есть сайты, телефон, по которому отвечают на звонки. Да, сайт сделан роботом за 600 рублей, а по телефону отвечает студент, который только и может пообещать, что кто-нибудь вам перезвонит. Потом.
Индекс должной осмотрительности в СПАРКе постоянно учится максимально быстро реагировать на появление у компании признаков риска. Это могут быть новые судебные иски, сокращение числа вакансий, госконтрактов, смена директора, адреса, владельца.
Однако действовать приходится аккуратно, чтобы не нанести ущерб добросовестным компаниям малого бизнеса, многие из которых и в самом деле проявляют меньше признаков хозяйственной активности, чем тщательно подготовленная транзакционная компания.
Что «на выходе»? Индекс должной осмотрительности показывает, что по состоянию на конец 2016 года повышенный риск неблагонадежности имели 750 тыс. компаний. Это несравнимо меньше 1,75 млн 6 лет назад, однако по-прежнему шанс натолкнуться на «токсичную» компанию высок (см. график 1).
Более того, число «однодневок», как показывает индекс, перестало снижаться и даже немного выросло по сравнению с концом 2015 года.
Шаг влево, шаг вправо...
Число коммерческих организаций в России в 2016 году впервые за последние годы сократилось. Причина не в радикальном уменьшении количества новых бизнесов, а в том, что ФНС России в 2016 году в 4 раза чаще стала исключать компании из ЕГРЮЛ. Под ударом фирмы, которые не подавали отчетность в налоговые органы и не проводили операции по счетам в банках в течение 12 месяцев.
Число новых компаний также немного снизилось, так как теперь налоговики не регистрируют юрлица с признаками «однодневок» (массовый адрес, массовый учредитель и т.д.).
Недобросовестные владельцы ранее часто прибегали к фиктивному присоединению компаний к «однодневкам» для так называемой «ликвидации с долгами». Теперь такие операции проводить сложнее. Число фирм, прекративших свою деятельность в связи с реорганизацией, сократилось в 2016 году на треть. Число юрлиц, внесенных в госреестр как созданные путем реорганизации, упало в 2 раза.
Компаниям стало сложнее менять «прописку», чтобы уйти от налоговых проверок, кредиторов или судебного иска.
Сначала нужно предоставить сведения о том, что принято решение о смене адреса, при этом надо также подать в регистрирующий орган документы, подтверждающие наличие права пользования объектом недвижимости по новому месту нахождения организации. Только после этого налоговая зарегистрирует изменения. Итог: в 2016 году примерно в 10 раз, до нескольких тысяч, сократилось число переездов компаний.
Экономика вниз – прибыль вверх
В России растет число убыточных предприятий, но при этом – парадоксальным образом – суммарная прибыль всего бизнеса увеличивается.
Особенно ярко эта тенденция проявилась в 2015 году, когда сальдированная прибыль бизнеса выросла до 8,6 трлн рублей с 5,9 трлн рублей в 2014 году. Сказалось увеличение рублевых доходов экспортеров, сокращение инвестиций и других затрат, переоценка валютных остатков. Рост прибыли является также следствием активной борьбы с «однодневками». Сомнительных компаний становится меньше, переводить через них деньги и оптимизировать прибыль стало затратнее, поэтому иногда проще заплатить налоги.
Однако за общей цифрой скрываются разные судьбы крупных компаний, с одной стороны, и мелких и средних – с другой. Первые в целом поддерживают стабильные показатели, а вот вторые сталкиваются со все более серьезными финансовыми трудностями.
К примеру, количество компаний, у которых выручка упала более чем на 10%, выросло по итогам 2015 года до 245 527. Годом раньше, как показывает СПАРК, таких компаний было 200 730.
Доля убыточных компаний в 2016 году выросла до 30% с менее чем 27% в 2013 году, свидетельствуют данные Росстата.
Число банкротств, по данным СПАРКа, стабилизировалось в 2016 году на уровне чуть выше 1000 в месяц.
Данные по срокам оплаты текущих финансовых обязательств, которые аккумулируются в СПАРКе, показывают, что платежная дисциплина компаний в 2016 году также стабилизировалась, но на относительно низком уровне.
Пик просроченных оплат пришелся на второй квартал прошлого года: тогда доля оплаченных в срок счетов упала до 47%, а просроченных свыше 60 дней – выросла до 25%. В 2014 году эти показатели составляли 60% и 15% соответственно.
По итогам второго квартала 2016 года доля оплаченных в срок счетов составила 52%, просроченных более чем на 60 дней – 21%. При этом самым неважным образом дела обстоят в сегменте малого и среднего бизнеса, показывают наши данные.
Как говорят участники проекта «СПАРК - Мониторинг платежей», у клиентов растет желание кредитоваться за счет поставщиков. Некоторые контрагенты пытаются списывать свое нежелание оплачивать счета в срок на общие сложности в экономике.
Рассчитываемый в СПАРКе Индекс финансового риска показывает, что в безопасной, зеленой, зоне, которая свидетельствует о низкой вероятности банкротства компании, находятся по итогам анализа отчетности за 2015 год только 27% коммерческих организаций.
К родным берегам
Облава на офшоры, необходимость отчитываться о контролируемых иностранных компаниях, антироссийские санкции, изменения в экономике вызвали сдвиг в структуре зарубежных владельцев российских компаний.
Две самые популярные юрисдикции для российского бизнеса – Кипр (до 2013 года остров входил в официальный список офшоров) и Британские Виргинские острова. Число российских компаний, имеющих в первом звене участников с Кипра, сократилось с 2013 по 2015 год на 20% – до 8310, на Британских Виргинских островах – на 30% – до 2459.
Если руководствоваться актуальным на 2016 год списком офшоров ФНС России, то в целом количество компаний РФ с совладельцами из этих юрисдикций снизилось в 2015 году на 5% по сравнению с 2013 годом (см. график 2). Правда, в таких странах, как Сейшельские острова и Белиз, число юрлиц, владеющих активами в России, напротив, за эти же 2 года выросло – на 33% и 18% соответственно.
Конечно, данные по первому звену владения не всегда отражают всю полноту картины. В системе СПАРК мы собираем данные о трансграничных цепочках владения компаний, и часто эти цепочки охватывают 10 и более звеньев. И только в последней может встретиться офшор. Во многих случаях, как показывает наш анализ некоторых из таких цепочек, изменения в корпоративных структурах лишь «отодвигают» офшорные связи, но не обрывают их совсем.
Помимо перемен в структуре иностранных акционеров, изменения затронули и сам российский бизнес, связанный с офшорными и низконалоговыми юрисдикциями, показывают данные системы СПАРК.
Есть многочисленные примеры, когда собственники крупных российских бизнесов выделяют из них отдельные направления и переводят их владение полностью в Россию, отказываясь от прежних схем ведения бизнеса с использованием собственников из иностранных юрисдикций. Именно на эти новые, полностью российские, компании выигрываются государственные подряды, на них заключаются новые контракты и т.д.
Результатом этого является сокращение выручки и активов российских юридических лиц, принадлежащих офшорным владельцам (см. графики 3 и 4).
Причины у всех этих изменений довольно разнообразны.
Во-первых, идет международная борьба с уклонением от уплаты налогов. Страны, включая популярные офшоры, согласились начать в 2017-2018 годах международный обмен информацией о налогоплательщиках. Таким образом, офшоры больше не гарантируют секретности. В России приняты изменения в Налоговый кодекс в части налогообложения прибыли контролируемых иностранных компаний (КИК) и доходов иностранных организаций. Граждане РФ теперь должны сообщать о наличии долей в иностранных компаниях и платить налоги на доходы, получаемые за рубежом.
Во-вторых, все чаще прямые офшорные связи становятся репутационным риском. С 2015 года офшорным компаниям запретили напрямую участвовать в госзакупках. Минфин и Банк России ведут официальные списки офшорных зон, и в отношении компаний из этих юрисдикций не действуют отдельные налоговые льготы, зато – применяются повышенные меры контроля. А в СМИ сплошь и рядом наличие «офшорной связи» используется как синоним не вполне законной деятельности.
В-третьих, в общественном сознании деофшоризация теперь фактически распространяется на все случаи, когда резиденты действуют через или под видом иностранных лиц. В некоторых сферах любые иностранные владельцы стали в России вне закона. Так, поправки в законодательство о СМИ заставили ряд средств массовой информации – от «СТС» до газеты «Ведомости» – изменить структуру собственности в пользу российских акционеров. Всего эти изменения затронули, как сообщал Роскомнадзор, около 400 юридических лиц, являвшихся учредителями СМИ.
Иностранные связи стали проблемными также для российских структур, попавших в американские санкционные списки.
По подсчетам экспертов, всего под «правило 50%», которым руководствуется американский Минфин при оценке того, должны ли распространяться на данную структуру санкции, подпадает более 6000 российских юридических лиц, которые связаны с попавшими в «черные списки» компаниями и гражданами.
Наконец, резко упали прямые иностранные инвестиции в России. Значит, меньше стало создаваться СП (в том числе в зарубежных юрисдикциях, так как иностранные партнеры часто настаивают на создании промежуточных структур в странах, где действует привычное им корпоративное законодательство).
В-четвертых, на эти общие тенденции наложились процессы в отдельных странах. Так, Кипр, обратившись за финансовой помощью Евросоюза, был вынужден конфисковать крупные банковские вклады (а среди их владельцев оказалось немало россиян), согласиться на повышение прозрачности своего корпоративного сектора, и это подтолкнуло многие российские структуры к уходу с Кипра в другие юрисдикции.
Судьба эмитента
Последние годы были отмечены и масштабными изменениями в части раскрытия информации компаниями, работающими на рынке ценных бумаг, свидетельствует статистика в СПАРКе.
До радикальной реформы корпоративного законодательства, в рамках которой отменили деление АО на открытые и закрытые, в России было (по состоянию на 2010 год) более 40 тыс. ОАО. Среди них 7663 эмитента имели статус квазипубличных компаний и должны были раскрывать и ежеквартальную отчетность, и многочисленные существенные факты. ОАО, в отличие от квазипубличных, публиковали только ограниченную информацию: годовой отчет, годовую бухгалтерскую отчетность, устав и списки аффилированных лиц.
Сначала, согласно поправкам в законодательство, получили право отказываться от раскрытия ежеквартальных отчетов и сущфактов эмитенты, у которых нет в обращении облигаций, допущенных к организованным торгам ценными бумагами, и число акционеров менее 500. В результате количество компаний, которые публикуют полный перечень информации, снизилось уже в 2013 году почти в 2 раза – до менее чем 4000.
Еще более значительные изменения произошли после разделения АО на публичные и непубличные.
В соответствии с Гражданским кодексом РФ, который отменил в 2014 году деление акционерных обществ на ОАО и ЗАО, публичным признается общество, акции которого публично размещаются или обращаются на финансовом рынке.
В России по состоянию на конец 2016 года «появилось» порядка 1400 ПАО (это те компании, которые отразили в фирменном наименовании указание на свой публичный статус). Они раскрывают полный объем информации.
Еще часть бывших ОАО пока не внесли изменений в устав о своем публичном статусе, но по-прежнему раскрывают ежеквартальные отчеты и публикуют существенные факты на лентах уполномоченных агентств. Всего, судя по числу публикуемых ежеквартальных отчетов, таких эмитентов осталось у нас немногим более 2150, и эта цифра продолжает уменьшаться.
Банк России, который стал новым регулятором фондового рынка, сохранил требования к раскрытию годовых отчетов только для АО с числом акционеров более 50.
По оценкам экспертов «Интерфакса», количество компаний, у которых более 50 акционеров, составляет порядка 10 тысяч.
Таким образом, прозрачность крупнейших российских компаний в целом снизилась. Общее количество раскрывающихся компаний упало за последние годы почти в 3 раза и продолжает сокращаться. Суммарное число опубликованных на лентах агентств оперативных сообщений компаний сократилось с более чем 300 тысяч в 2012 году до менее чем 200 тысяч в 2016 году.
Риск – неотъемлемый элемент бизнеса. Однако в России практически все без исключения потенциальные риски имеют обыкновение в итоге реализовываться, заставляя компании перегруппировываться, мутировать или просто «умирать».
Все эти процессы идут сейчас полным ходом. СПАРК видит свою задачу в том, чтобы качественней распознавать эти процессы и надежнее защищать бизнес от связанных с ними рисков.